Жена Его Сиятельства

Джулия неподвижно стояла у портрета, завороженно наблюдая за передвижениями огненных бликов. Вот, они коснулись волос мужчины, заставив их вспыхнуть ярким золотом, потом двинулись ниже, выхватывая из темноты ровные стрелы бровей, и неожиданно замерли, остановившись на презрительно прищуренных глазах незнакомца. "Эдриан Клиффорд Норрей, граф Уэнсфилд, - удалось разобрать Джул надпись в нижнем правом углу портрета, - тысяча семьсот семьдесят девятый год".
Она поставила свечу на пол и принялась внимательно разглядывать изображение.
- Выходит, это прадед Уильяма, - задумчиво пробормотала Джулия. - Или пра-прадед? Удивительно! Графа давно уже нет, а на портрете он словно живой. Интересно, откуда взялись эти блики на его лице?
Она осторожно дотронулась до светлого пятна, остановившегося на щеке мужчины, и вздрогнула, ощутив под пальцами теплую, живую кожу. Испуганно вскрикнув, она отдернула руку и бросилась к двери, но та резко захлопнулась прямо перед ней, и Джулия с ужасом услышала звук поворачиваемого в замке ключа.
Она с силой дернула ручку, но дверь и не думала открываться. Крепкое дубовое полотно надежно защищало выход. Джул отчаянно ударила по нему рукой.
- Да, что же это такое?! Что происходит? Кто-нибудь, выпустите меня! - крикнула она, но отклика на свои слова не услышала. - Если это шутка, то она совершенно не смешная! - громко заявила Джулия. - Эй! Немедленно откройте!
Она еще долго колотила по злосчастной двери, но слуги не спешили на помощь к хозяйке. Отчаявшись, Джулия перестала стучать и повернулась к портрету.
- Надеюсь, ты доволен? - рассерженно спросила она и застыла, увидев, что полотно, на котором был изображен Эдриан Клиффорд Норрей, второй граф Уэнсфилд, опустело. Огромная рама была на месте, все так же сверкая своей позолоченной резьбой, а холст, всего несколько минут назад сиявший загадочным светом, оказался темен и девственно чист. Не было ни холодного прищура синих глаз, ни мастерски запечатленной усмешки, ни светлой волны волос. Каким-то таинственным образом, обитатель портрета неожиданно исчез.
Джул протерла глаза, отказываясь верить происходящему, закрыла их, потом, снова открыла, но ничего не изменилось - пустой холст, заключенный в богатую раму, по-прежнему, висел на стене, окруженный десятками изображений графских предков.
- Не может быть, - испуганно прошептала Джулия. - Этого просто не может быть! Мне привиделось... Все это мне привиделось! Сейчас я проснусь в своей постели и окажется, что все это сон... Всего лишь нелепый, ужасный сон!
Она плотно закрыла лицо руками и продолжала что-то еле слышно шептать. "Нет, я не безумна! Я же видела! Видела..." - тихо бормотала она. Джул казалось, что если не смотреть на злосчастный портрет, то все снова встанет на свои места. Она неподвижно застыла подле двери, боясь пошевелиться. В душе ее царило смятение.
Внезапно Джулия почувствовала, как чьи-то руки легко коснулись ее плеч, скользнули по груди и опустились на талию, сжимая в кольце объятия. Прерывисто вздохнув, Джул вздрогнула, открыла глаза, испуганно вскрикнула и... лишилась чувств.