Все жанры Все авторы
Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере - Елена Анатольевна Прудникова, Александр Иванович Колпакиди

Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере

Страниц

465

Год

2006

"Почему Сталин, известный своим прагматизмом и трезвым мышлением, принял решение о декапитации армии накануне Второй мировой войны? Какие скрытые причины лежали в основе массовых репрессий 1937 года? За что Михаил Тухачевский был приговорен к расстрелу? Какую связь все это имеет с личностью Адольфа Гитлера? В поисках ответов на эти и другие "непростые" вопросы российской истории занимаются историк Александр Колпакиди и журналист Елена Прудникова. Их интерпретация событий не может быть признана абсолютной, но она является оригинальной и позволяет проанализировать многие факторы..."

Дополнительная информация:
Александр Колпакиди является известным петербургским историком, специализирующимся на истории Советского Союза, особенно на его репрессивной политике. Он провел множество исследований и анализов, раскрывая темные стороны Сталинского периода. Елена Прудникова - опытный журналист, посвятивший свою карьеру изучению скрытых глав истории. Вместе они образуют команду, стремящуюся рассмотреть исторические события под необычным углом зрения и открыть новые горизонты для понимания прошлого. Их совместные исследования позволяют обратиться к "запретным" темам и взглянуть на историю с новой стороны.

Читать бесплатно онлайн Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере - Елена Анатольевна Прудникова, Александр Иванович Колпакиди

ВВЕДЕНИЕ

«Репрессии» – одно из тех понятий, которые в последнее время незаметно изменили свое значение. Строго говоря, репрессии – это любая карательная деятельность государства. Например, знаменитое «вор должен сидеть в тюрьме»… И милиция является репрессивным аппаратом точно так же, как и КГБ, а три года за кражу – точно такой же репрессивной мерой, как и пресловутое «десять лет без права переписки».

Но в последнее время в общественном сознании закрепилось иное понимание этого слова. Репрессии – это внезаконная карательная деятельность государства в политической сфере (или такая, когда наказание явно неадекватно преступлению) – скажем, повальная «посадка» политических противников, или тюремный срок за болтовню в сталинском СССР.

Строго говоря, последнюю меру нельзя назвать внезаконной. В 30-е годы в СССР существовала статья 58, «контрреволюционная агитация и пропаганда», по которой за антиправительственные разговоры полагался конкретный срок. Можно, конечно, этим фактом возмущаться, а можно вздохнуть и утешиться любимой фразой древних римлян, которую так часто приводят сторонники концепции «правового государства»: «Закон суров, но это закон». А можно и вспомнить, к каким страшным для государства и народа результатам привела в 80-е годы свобода такой вот неконтролируемой болтовни. Это как управление автомобилем в нетрезвом виде: само деяние вроде бы и невеликое преступление – но последствия!

Пойдем и мы не за словарем, а за обществом, и подкорректируем термин ему в угоду: репрессии – это политическая карательная деятельность государства, внезаконная или неадекватная совершенному преступлению. Немножко коряво, но смысл вроде бы отражает, не так ли? И с этой точки зрения и подойдем к тому процессу, который принято называть «сталинскими репрессиями».

При внимательном рассмотрении видно, что это не один сплошной процесс, а, как минимум, четыре переплетающихся потока, трагическим образом совпавшие во времени и пространстве. Оттого-то так трудно и понять происходившее, что целиком процесс не вписывается ни в одну разумную концепцию – разве что в теорию сталинского безумия (в медицинском смысле). Но если разделить его «по фракциям», то все очень даже вписывается, и без особого напряжения понимается. Другое дело, что иной раз события закладывают такие виражи… и тогда приходится вспомнить старый принцип мисс Марпл: «Когда отброшены все не выдержавшие критику объяснения, надо принимать оставшееся, каким бы оно ни казалось невероятным». Но что делать: если кусочки головоломки складываются в сюрреалистическую картину – приходится признавать именно ее…

Тут что любопытно – Сталин незадолго до «тридцать седьмого года» начал целенаправленно строить в СССР правовое государство. А в правовом государстве репрессии (в народном понимании), равно как и пресловутое «очищение», невозможны в принципе. Вот и вопрос: какой смысл накануне расправы с политическими противниками укреплять законность? Куда удобнее разобраться с ними «по-революционному», а потом посетовать на «головокружение от борьбы», сделать несколько горьких выводов и заняться правовой стороной советской жизни. Так ведь нет: законность стали укреплять непосредственно перед событиями 1937 года. Неувязочка, однако… И, более того, такая неувязочка, которая заставляет искать совершенно иное объяснение вообще всему, что тогда было.

Вам может понравиться: