Маятник

Иллюстратор Екатерина Самотканова

Корректор Елизавета Лаврищева

© Юлия Негина, 2020

© Екатерина Самотканова, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-2070-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Самым главным в доме бабушки и дедушки были часы. Большие деревянные часы. Они представляли собой прямоугольный ящик со стеклянной дверцей, из-за которой бледным лицом смотрел круг циферблата, под ним – маятник, как оладушек на сковородке с длинной ручкой, отстукивал такт: клок-клак; рядом был прикреплен ключик и крошечная канистрочка с маслом – ухаживать за механизмом. Часы висели на стене так высоко, что Ульяна не могла бы дотянуться до них, даже залезь она на стол. А если бы и могла, то не посмела бы. Только дедушка мог прикасаться к часам: открывать их, заводить, толкать маятник, когда тот замирал. Только дедушка мог возвращать время на свое место.

Дедушка отвечал за часы. А бабушка – за швейную машинку.

– Ну-ка, подойди ко мне, Ульяна! Да стой ты спокойно, стрекоза.

Бабушка, зажав булавки во рту, по одной подкалывала ими платье на беспокойной фигурке.

– Колется!

– Где колется? Потерпи минуту, егоза, не вертись – и колоться не будет.

Бабушка шила для Ульяны нарядные платья, брючки, пальтишки, наволочки для подушек с кружевами и вышивкой, одежду для кукол; а во время прогулки просила внучку пробежаться вперед:

– Дай я на тебя посмотрю. Ах, да платье! Кто же тебе такое сшил?

Бабушка много болела, лежала и иногда вздыхала:

– Вот умру я, некому тебе будет платья шить…

В ее комнате странно пахло. Ульяне казалось, что это запах из подземного царства. Девочка не понимала, что такое «умру». Знала только, что тогда бабушка бережет для этого специальное бледно-желтое платье с тесьмой на вороте, которое, проложенное букетиками лаванды, лежит в гардеробе вместе с маминой свадебной фатой. Мысль о том, что больше не будет новой одежды, смущала, но не так захватывала девочку, как другой вопрос: а если и дедушка тоже «умрет», кто тогда будет заводить часы? Ведь маятник замрет навсегда! Что же тогда будет?

В гости к Ульяне часто приходили девочки из двора, они вместе играли в посудку, в дочки-матери, строили шалаш из покрывала, накинутого на два стула, внутри зажигали карманный фонарик. В тот день игра не задалась. Сначала долго спорили, кто будет мамой, а кто дочкой, потом повздорили из-за сломанной крышки игрушечного кофейника.

– Да ну вас всех! – Ульяна в слезах хлопнула дверью и залезла в угол за бабушкину кровать, закопалась в одеялах и мешках с лоскутками, пахнущих нафталином: «Надоели! Сидят там, в комнате, играют в мои игрушки. Не уходят!» – от злости верхний резец начал качаться и ныть.

Дедушка зашел в комнату, огляделся, позвал, снова исчез за дверью. Ульяна бычком выглядывала из-за своей баррикады, стараясь не дышать. Настенные часы замолчали, маятник остановился и замер.

– Эй, эй! Иди сюда, – услышала Ульяна за спиной.

Она обернулась, раздвинула мешки с тряпьем и увидела в углу старинную винтовую лестницу с ажурными металлическими балясинами и потертыми бордовыми перилами, ведущую под пол. Кудрявый мальчик с большим улыбающимся ртом стоял на верхней ступени, всем своим видом показывая готовность умчаться вниз, как только Ульяна возьмется за его протянутую руку в красной перчатке.