Дело на миллион

На столе у окна находились на обычных местах принадлежности для занятий английским языком: ноутбук, диски, глянцевые английские учебники и, конечно же, журнал клиентов. Преподавательница университета Нелли подрабатывала репетиторством и сегодня ждала новую ученицу. В карточке новенькой было записано, что Тапикова Ольга Павловна изучала английский давно и практически забыла, возраст не был указан, но она произвела на собеседовании впечатление вполне самостоятельной и состоявшейся особы. В графе «работа» скромно значилось: «Ч.п. «Исток», директор». Нелли улыбнулась, перечитывая выведенную печатными буквами скудную информацию карточки. «Однако пора бы ей и прийти», – подумала она, взглянув на стрелку часов, неумолимо приближающуюся к четверти девятого.

За окном разыгралась октябрьская непогода. Темные ветки деревьев причудливо изгибались под напором ветра, норовя дотянуться до оконных стекол. Дождь получил в свою собственность окна и вдоволь помыл их, да так, что маленькая лужица среди цветочных горшков угрожающе увеличивалась в размерах, планируя закапать на пол под незакрытым полностью окошком.

Настойчивый звонок заставил Нелли подпрыгнуть, почему-то тревожно забилось сердце. Она быстро включила свет, разрушив нарастающее было ощущение вселенского потопа, точнее, шабаша. Прокляла себя за недальновидность: в прихожей еще днем перегорела лампочка, но не было желания искать и вворачивать новую, приходилось теперь в потемках орудовать с замками.

– Ольга Павловна?

Робкое «да» в ответ послужило пропуском в жилище. Нелли отступила, пропуская промокшую девушку. Хотя, возможно, плащ с капюшоном позволяли не вымокнуть до нитки.

– Нелли Александровна, заниматься сегодня я не смогу из-за непредвиденных обстоятельств. Но задание ваше выполнила: купила словарь в магазине неподалеку от вас. Решила по пути занести и извиниться лично, вот вам также залог.

– Ну, хорошо, – подобрела Нелли. – Вы плату за месяц принесли, как и договаривались?

– Да, да. Вот, держите, – и в сумраке прихожей Нелли с трудом разглядела достоинство протянутых ей купюр. – Можно, я оставлю у вас также пакет со словарем? Он тяжелый, а завтра, надеюсь, смогу прийти позаниматься. Во всяком случае, созвонимся.

– Оставляйте, – любезно согласилась Нелли. – Вообще-то принято расписаться в журнале за внесенные деньги…, – Нелли осеклась, осознав непредсказуемость перспективы оставить, в общем-то, незнакомку на время одну, пока она выносила бы ей из комнаты журнал.

– Завтра все оформим, а сейчас, простите, убегаю, – торопливое прощание и извинения завершили события этого вечера.

Утро следующего дня было на редкость холодным. В сибирском городе Иткутске в середине октября уже замерзли лужи, а виднеющиеся в свинцовой дымке горы подозрительно побелели.

«Встает заря во мгле холодной, на нивах шум работ умолк…», – Больцов, следователь по особо важным делам Заельцовского района, отпирая собственный гараж и извлекая новенькую «тойоту», цитировал классика. Не успел Семен Иванович закрыть пустой гараж, как из кармана куртки послышалась мелодия мобильника. Рассмотрев служебный номер на дисплее, он поспешил сообщить, что уже выезжает на работу. Но в трубке настаивали, чтобы он отправлялся сразу в типографию «Исток», так как там уборщица утром обнаружила труп владелицы. Больцов уточнил адрес и поинтересовался, не та ли это Ольга Павловна, которая раза два звонила в полицию и сообщала, что ее заставляют платить миллион долларов, которые никому не должна, да и не имеет таких денег.