…Jet'aime… - Галина Колоскова

…Jet'aime…

Страниц

30

Год

2024

В центре этой истории находятся васильковые глаза, пропитанные страстью, чистой и искренней. Они рассказывают о бесконечной любви, которую невозможно было подвергнуть сомнению. Но смерть не смогла разрушить эту связь, и она решила остаться, танцуя в облаках, в ожидании его возвращения на Землю.

"Jet'aime..." - прозвучало это слово в тишине, напоминая о том, что истинная любовь может преодолеть даже самую смерть.

Ее глаза выражали все чувства, которые она испытывала: предательство, верность, любовь. И теперь, имея шанс исправить все ошибки, вернувшись в прошлое, она намерена восстановить свою любовь и вернуть его к себе.

От автора: Эта история - о вечной борьбе за любовь, о силе веры и надежде, о возможности исправить все даже после самых больших ошибок.

Читать бесплатно онлайн …Jet'aime… - Галина Колоскова


Часть первая


Лопнувшая надгробная плита поросла мхом. Оживший по весне плющ опутал зелёными объятиями изголовье серого мрамора. Широкие листья папоротника наполовину закрывали могилу. Низко склонившаяся ветка клёна дарила тень и служила пристанищем для весело щебечущих пичужек.


Вставленное в позеленевшую бронзовую раму, неизвестно кем и зачем прислонённое к стволу дерева зеркало, с потрескавшейся от времени амальгамой, казалось до боли знакомым. Старик, не осознавая, зачем делает это, достал из кармана брюк носовой платок и провёл по покрытой пылью гладкой поверхности. Сквозь сотканную временем паутину трещин проступило отражение печального лица – его лица, столь же морщинистого, как и само стекло.


Он тяжело вздохнул. Ничто не властно над рекой времени. Она уносит с собой всё: молодость, здоровье, радости, печали, оставляя лишь лёгкую грусть воспоминаний. Так было ещё месяц назад…


Мистер снова вздохнул. Наполненный покоем и умиротворением воздух щекотал ноздри пряными запахами лугового разнотравья; никакого намёка на тлен или разложение в месте пристанища смерти.


Незнающему человеку невозможно было понять, кто лежит под тяжёлой плитой, обретя вечный покой. Не было ни дат, ни фамилии, одно лишь имя – Эстель, глубоко выбитое опытной рукой мастера каменного одеяния мёртвых. Когда-то рождённая и неизвестно когда умершая женщина…


Он положил букетик синеголовых маргариток чуть ниже надписи. Сердце сжалось, сдавленное невыносимой тоской. «Где ты сейчас, любимая, в каких мирах? С кем ты? Посчастливилось ли найти и выполнить своё предназначение в жизни? Была ли счастлива, любила ли?..»


– Прости, – само собой сорвалось с испещрённых морщинами губ.


Престарелый джентльмен снял шляпу и склонил совершенно седую голову. Мягкий ветерок прошёлся тёплой волной по всё ещё курчавым волосам.


Он вздрогнул от неожиданности, расслышав во внезапно установившейся тишине:


–За что?


Старик обернулся, шаря взглядом по покосившимся надгробиям, пытаясь найти того, кто только что ответил, отбрасывая в сторону свербящую мозг мысль: «Кого ты ищешь? Ты же прекрасно помнишь, кому принадлежит этот голос!»


– Этого не может быть! – Ответ самому себе прозвучал для данного места недозволенно громко. Карканье всполошившихся ворон разрезало тишину.


– Ты вернулся ко мне, любимый?


Он почувствовал лёгкое прикосновение мягких губ к небритому подбородку.


– Какой ты колючий!


Смех, словно журчание ручейка, её смех, будивший его не раз среди ночи. Сомнений не оставалось. Неизвестно как и в каком проявлении, но Эстель была рядом!


Брион с долей смущения, словно извиняясь перед невидимым зрителем и собственным дряхлеющим разумом, задумавшим на прощание сыграть с ним шутку в привидение, ответил:


– Я очень спешил.


– Так хотел видеть меня?


– На это я даже и не надеялся, – грустно улыбнулся он.


– Почему? Я ждала тебя, Ален, так долго ждала. Каждый миг без тебя кажется вечностью…


И снова мягкий поцелуй, на этот раз в щёку. Он подставил невидимой искусительнице губы в надежде ощутить почти забытый вкус её губ.


Она опять рассмеялась:


– Ты всё такой же большой ребёнок! Этот поцелуй нужно заслужить.


– Как? – В этот момент старик готов был заложить душу дьяволу, лишь бы розыгрыш оказался действительностью, а не первым признаком маразма.