Гарнизон.
1.Общежитие.
… Нетрезвой походкой старший лейтенант Иванов добрался до офицерского общежития. Добираться было не очень далеко – от танцплощадки гарнизонного Дома офицеров, на которой по субботам проводились дискотеки для офицеров и разного сверхсрочнослужащего люда. А так же для дам-военнослужащих и не только. Как водится, танцующие находились на дискотеке в различных степенях алкогольного опьянения – от легкой эйфории, до, что называется «в кашу». Немало этому способствовало и расположенное неподалеку безалкогольное кафе «Десна», где администрация кафе, не то что бы поощряла, но и не препятствовала принесению с собой и распиванию всевозможных напитков, позволяющих взглянуть на суровые армейские будни под несколько иным углом зрения. Местные правила хорошего тона требовали, что бы водка в стаканчиках на столах была разбавлена продаваемой в кафе пепси-колой, а самих водочных бутылок на столе не было – два-три года назад в стране была объявлена перестройка и борьба за трезвость. В следствии принятых мер этой самой борьбы, в гарнизонном универмаге водка не продавалась, но по каким-то причинам продавался коньяк(считалось дорого) и «жигулевское пиво» – 10 руб. ящик. Кроме того, в деревне за гарнизонным забором можно было разжиться по сходной цене местным самогоном. Вместе с пучком зелени на закуску, бутылка деревенского зелья обходилась где-то в рупь с мелочью.
Как бы то ни было, старший лейтенант посетил гостеприимное кафе, потом обозначил свое присутствие на дискотеке, планы на вечер со знакомой телефонисткой с коммутатора штаба соседнего полка как-то не сложились, и вот он добирался домой, в общагу. Общежитие было большое, новое, недавно построенное, предназначалось для холостяков дивизии. И порядки в нем были строгие. Каждому полку дивизии полагался свой этаж в общежитии, за порядок в комнатах то есть, за поведение офицеров вне службы, отвечали командиры частей, а за морально-политическим духом холостяков-военнослужащих следили заместители командиров по политической части. В любой момент в общежитие могла нагрянуть комиссия с проверкой, какой-нибудь «Комсомольский патруль» из числа замполитов рангом помельче и освобожденных от других обязанностей воинской службы секретарей комсомольских организаций батальонного уровня. Комиссию, в зависимости от поставленной задачи, могло интересовать всё – от нахождения проживающего в служебное время не по месту службы, а в означенных апартаментах, и – до разбросанных носков под кроватью. Разумеется, с последующим докладом в политотдел дивизии о царящем беспорядке в комнатах какого-нибудь артиллерийского, или там, танкового полка. Впрочем, если военнослужащий был нетрезв, но не при исполнении, например выходной, на это смотрелось сквозь пальцы.
Именно поэтому, а может по иной причине, Иванов бесстрашно миновал бабку-вахтершу, поднялся на свой этаж, открыл ключом дверь, заглянул в соседнюю комнату. Соседей, таких же холостяков –старших лейтенантов, примерно одного возраста с Ивановым не было – где-то шлялись, по случаю субботы. Не став закрывать входную дверь, (припрутся среди ночи, начнут тарабанить), Иванов разделся, лег на кровать и погрузился в неровный, хмельной сон. Снилось всякое, но вникнуть суть не удалось, неожиданно в дверь постучали. Сквозь сон Иванов лениво подумал: «Если свои, то и так зайдут, а если чужие, то и не хрен…». Входная дверь открылась и захлопнулась – « так и знал, сосед». Погружаясь обратно в сонную чепуху, Иванов похвалил себя за то, что не пошел открывать дверь. Однако, через минуту в дверь позвонили и сразу же сильно затарабанили. Делать нечего, Иванов встал, и как был в трусах, побрел к двери. Щелкнул замок и в дверях возникло разъяренное лицо бабки – вахтерши:
