Сирия. Провинция Хмеймим. Российская авиабаза. 15 мая. 18:00–20:00 по местному времени
Шпагин собирался забежать в столовую базы поужинать, когда его вызвали в штаб авиакорпуса в Хмеймиме.
– Можно я зайду через полчаса? – спросил он, коснувшись пальцем лацкана лётной куртки, включавшего рацию.
Мобильными телефонами военные в Сирии пользовались редко, предпочитая кодовую радиосвязь.
– Извини, майор, – виновато отозвался дежурный, лейтенант Тихонов. – Полковник сказал – рысью.
Пришлось отказаться от встречи с другом – он же напарник, – капитаном Славой Урсовым, и «рысью» бежать в здание штаба, располагавшегося в сотне метров от жилого комплекса.
В зале оперативного контроля было шумно. Светились экраны связи со спутниками и дронами, обозревающими территорию Сирии, подконтрольную российскому военному ведомству. За двумя рядами пультов шли разговоры между военными в песочного цвета униформе с разным количеством звёзд на погонах. Полковник Колесников, начальник базы, тоже был здесь и, заметив Шпагина, поманил его к себе.
Майор подошёл, кинув взгляд на ближайший экран, в глубине которого светилась карта южных районов Сирии, соседствующих с пограничной территорией Иордании и Ирака.
– Смотри сюда. – Полковник, плотный, седоватый, безупречно выбритый, кареглазый, ткнул световой указкой в экран. – Ат-Танф.
Шпагин кивнул. В Ат-Танфе располагалась американская база, поддерживающая террористические группировки Сирии.
– Это гора Аш-Шабди. – Световой лучик коснулся коричневой кляксы на карте. Судя по масштабу, от базы до горы было всего километров двадцать. – Там работает наша археологическая экспедиция. Начальник экспедиции просит подбросить эксперта из Москвы, специалиста по древнеарабской мифологии.
– Мифологии? – невольно удивился Шпагин.
Колесников досадливо поморщился.
– Хрен их знает, зачем там спец по мифам. Но из центра приказали доставить, нам исполнять. В горе нашли какой-то древний храм, а внутри артефакт, которому чуть ли не миллион лет. Короче, бери напарника, этого спеца и аллюр три креста.
– Где найти спеца?
– Сидит в дежурке, фамилия Кириченко.
– Понял. Когда отправляться? Утром?
– Немедленно!
– Вечер… а лететь два часа…
– Повторить?
Шпагин вытянулся.
– Разрешите исполнять?
– Доложишь по прибытии.
Шпагин кинул ладонь к виску, повернулся и вышел, соображая, идти поужинать или рьяно браться за выполнение приказа. Решил поужинать. На голодный желудок служба превращалась в наказание, а задание – в пытку.
Слава Урсов откликнулся через полминуты:
– Ты уже поел? А то я тебя не вижу.
– Иду из штаба, сейчас буду. Не расслабляйся, у нас вылет.
– На ночь глядя? – удивился капитан.
– Придётся лететь, срочная доставка.
– А я собирался с технарями в картишки перекинуться.
– Завтра перекинешься.
Шпагин и сам был не рад внезапному рейду к южным границам Сирии, но пассажир его заинтересовал, как и находка артефакта в каких-то древних развалинах, и это немного скрасило настроение.
Ещё больше поднял настроение сам пассажир, фамилия которого – Кириченко – обманула ожидания вертолётчиков. Он оказался миниатюрной молодой женщиной по имени Ксения, симпатичной, черноглазой, с короткой мальчишеской причёской. На ней был лётный комбинезон, подчёркивающий достоинства фигурки, и при знакомстве женщина одарила пилотов такой улыбкой, что у Шпагина (да и у напарника, судя по его лицу) сердце прыгнуло к горлу.
