Зевсом сквозь завесу жизни
Новый бог из механизма
Поднимал меня над рампой,
Но амфитеатр спал.
Посейдоном из пучины
Novum deus ex machina
Поднимал меня над бездной,
Но была любовь слепа.
Незнакомое предместье.
Был Аидом я впечатан
В документы жирным штампом.
Вечно рядом, но не вместе.
Атлас скривился от боли и вскрикнул. Он рефлекторно схватился за висок – неприятное ощущение вызвала перегрузка рецепторов. Но почему-то всё равно стало легче от прикосновения.
– Больно, – воскликнул он.
Информатик поспешно убрал руки от клавиатуры и замер над ней, как хирург над пациентом.
– Ну, извини, – сказал он Атласу, – я предупреждал, что всего лишь учитель информатики. Сворачиваться?
Атлас расслабил мышцы лица, вспышка боли ушла, он отчётливо видел все блоки визуализации и мог фокусироваться на них внутренним зрением.
– Нет, всё в порядке, – ответил он, – продолжай.
– Ладно, – пробормотал информатик и опустил пальцы на клавиши.
Его лысина блестела испариной. Тщедушный и болезненный очкарик вообще-то нарушал сейчас закон. А, кроме того, посещал центр по доброте душевной. За бюджетные крохи обучать агрессивных малолеток в своё свободное время – то ещё развлечение.
– Спасибо тебе, – тепло выговорил Атлас, приваливаясь спиной к выщербленным световым плиткам компьютерного класса.
– Сиди. Немного осталось, – отмахнулся информатик.
– Да нет, серьезно, спасибо. Ты здорово помогаешь с этими сорванцами. Без тебя их гибло бы на улицах намного больше. Каждый день появляется какая-нибудь новая синтетическая дрянь, банды вербуют новичков, а теперь ещё и настоящие религиозные войны назревают…
– Понаехавшие поехавшие, – прокомментировал информатик, не отрываясь от дисплея.
Атлас открыл глаза и грозно проговорил:
– Эй, педагог.
Лукавый взгляд информатика блеснул из-под очков.
– Я просто повторяю афоризмы. – Он усмехнулся. – А ты – настоящий директор.
– Да какой я директор, – вновь откинулся Атлас и закрыл глаза. – Так, самодеятельность на пустом месте. Кому нужен общественный центр посреди гетто? Борюсь с мельницами, пока школьников режут нелегалы.
– Персидские детки – тоже детки. Их здесь полно. И они играют вместе со всеми, не подозревая о будущем, которое Полис им готовит. Ты сам знаешь. Это взрослые с ума сходят.
– Вчера одна устроила скандал. Говорят, она ударила ребенка.
– Знаю. Видел.
Атлас ошарашенно посмотрел на него, потом опять закрыл глаза и расслабился.
– Безумие какое-то, – пробормотал он, – всё хуже и хуже.
– Ничего, персы обвыкнутся, и всё снова войдёт в колею. Как всегда. Я закончил.
Атлас открыл глаза. Информатик вытаскивал шнуры.
– Ох, – спохватился Атлас и стал проверять результат. – И правда.
Атлас даже не заметил, как в визуализаторе появился ещё один блок. Он переключил ячейку и смог получить доступ к электронике заднего двора своего «Центра социальной поддержки». В ходе проверки, он подключился к объективам видеокамер наружного слежения и насторожился:
– А это ещё кто?
– Где? – незаинтересованно спросил собирающий лэптоп информатик.
– Там, – Атлас поднялся, лихорадочно завершая обработку. – К нам, похоже, телевизионщики приехали.
Атлас перенастроился на вид из собственных глаз и широко зашагал из класса. Заметив его, стоящие на лестнице подростки что-то быстро спрятали в карманы кенгурух.
