1. Глава 1
И зачем я только туда полезла! — возникла первая мысль, как только пришла в себя, а в глазах перестал мельтешить разноцветный калейдоскоп. — Дались мне эти антресоли, как собаке пятая нога. Два года туда не заглядывала и еще бы столько их не видеть.
— Что за шутки? — пискнул кто-то.
Эээ, то есть как, кто-то? Я. Но что с голосом? — потерла ноющую шишку на затылке. — Нда. Лететь с табуретки, да еще с моим ростом, смертельно опасный номер.
Нащупала нехорошую рану на голове. И… кровь. Да-да, ее. Иначе, почему пальцы такие красные и…
— Ааа! — завизжала, что есть сил.
А попробуйте не закричать, когда вместо родной и привычной ладони, полноватой, с натруженными мозолями, видишь детскую ручку? Маленькую, тоненькую и окровавленную?
Подскочив на месте, судорожно ощупала лицо, шею, плечи — душа ушла в пятки.
Это не я! Мамочки, что случилось? Как? Почему?
Голова взорвалась оглушительной болью. Не понравились ей резкие движения, и то, что вокруг увидела, тоже. Настолько, что ненадолго отключилось сознание. Ну, как ненадолго? Для меня прошли секунды. Страшный сон закончился, и я проснулась в своей кровати.
Или не в своей?
Бревенчатый потолок, балки, подвешенные к ним пучки сушеных трав, паучок, примостившийся в неприметной выемке между бревнами.
Это, что же? Кошмар продолжается? — медленно поднесла руки к лицу. — Очевидно, да. Это не я. Не я. Бред. Я брежу! — пришло разумное объяснение. — Последнее, что помнила, треск подломившейся ножки от табуретки, неуклюжее падение, и острую боль в затылке. — Не слабо приложилась, раз галлюцинации начались.
Надо мной склонилась женщина. Может, поблизости находилась, или только вошла, не понятно. Но ее появление только добавило волнений.
Ну, не носят у нас таких чепцов! И одежду! Даже в деревнях или… где, так и не вспомнила. Вообще, мыслительный процесс туговато давался. Вот, вроде бы знала, что намеревалась вытащить из памяти, но образы путались и мысли будто в киселе вязли. Странно.
Незнакомка была немолода. Испещренное морщинками лицо, загорелая обветренная кожа, резковатые хищные черты, посеребренные пряди висков. Только болотного цвета глаза светились добротой и знанием.
Да-да, именно знанием и ощущением того, что этот человек не причинит вреда.
Легкая улыбка тронула сухие нити губ. Женщина сказала что-то. Я не поняла, но интонация и сам тембр голоса внушали доверие.
— Не понимаю, — из горла вырвался сухой всхлип.
Тяжеловато разговаривать, когда во рту пустыня… как ее? Название так и крутилось на языке.
Видимо, незнакомка догадалась о моих страданиях, потому что сразу поднесла к губам глиняную чашу и придержала голову, чтобы я напилась. Не воды, нет. Травяного настоя, горького, тягучего. От него по телу разлилось блаженное тепло. Не заметила даже, как сами собой закрылись глаза, и я уснула.
Спала я много. В редкие моменты бодрости пила бульоны и отвары. Ко мне приходили незнакомые люди. Разные. О чем-то расспрашивали. Наверное, пытались узнать, что произошло. Я отвечала что-то. Не помню. Со мной творились непонятные вещи.
В снах я осознавала себя взрослой женщиной, ходила на работу, готовила еду. Себе и пушистому черному зверьку, которого называла Васькой. Любила смотреть ящик с картинками. Название у него такое интересное, только позабыла его. Еще нравилось ходить в высотное стеклянное здание и глазеть на красивые вещи. Иногда, очень редко, забирала их домой, отдавая взамен маленькие бумажки. Чуть ли не каждый день бывала и в другом здании, построенном из белых ровных камней. Плохое место, но я ходила, потому что только там выдавали те бумажки, на которые покупала еду в лавке рядом с домом. Странно. И имя у меня было длинное, необычное. Женщина, что ухаживала за мной, коверкала его ужасно. А я… я тоже не сумела выговорить его правильно. Пришлось смириться с тем, что теперь я Лаисса. Хотя в памяти отложилось иное звучание. Более резкое, что ли.
