1. Глава 1
Колёса скрипели, то монотонно и тягуче, то резко и визгливо. Телегу немилосердно трясло и подбрасывало на каменистой дороге.
Долго едем… Повезло, что я случайно оказалась у самого борта и, хотя бы, могу сквозь широкий просвет между досками наблюдать окружающий пейзаж и дышать воздухом. Хотя, разве тут можно говорить о везении! Просто, с тех пор, как я попала в этот мир, поневоле пришлось научиться быстро принимать настоящее и находить что-то хорошее в любой ситуации. Иначе… При другом подходе, пожалуй, мне не удалось бы выжить и сохранить ясный рассудок.
День сегодня выдался довольно прохладным и пасмурным, иногда срывается не сильный дождь. Я, даже, заметила, как мелькают меж капель крошечные снежные крупинки.
Оборотни идут, со всех сторон окружив обоз со своей добычей. Я наблюдаю, как монстры, которых я могу видеть через щель, изредка переговариваются или перекрикиваются с собратьями, находящимися где-то впереди, сзади или с другой стороны телеги.
Как же страшно! Хоть я нахожусь в этом мире уже восемь лет, и все эти годы главная тема всех передовиц в газетных листках – наше противостояние с двуликими, я впервые имею возможность рассматривать злейших врагов людей так долго и настолько близко. До сегодняшнего дня видела все три ипостаси оборотней только на всевозможных картинках.
Мы уже несколько часов куда-то движемся, но я не замечаю у наших конвоиров и тени усталости. Огромные, мощные, мускулистые мужчины выглядят суровыми и угрюмыми. Они легко и пружинисто ступают ногами в мягких кожаных башмаках, завязанных на икрах ремнями. Удобная обувь важна при таких долгих переходах. Невольно бросаю взгляд на свои кокетливые сапожки, на каблучке, с вышивкой на высокой халяве и аккуратной шнуровкой спереди. В таких только по городским мощёным улицам ходить. Отец на днях купил… При воспоминании о погибших приёмных родителях на глаза сразу наворачиваются слёзы, и я, пока не разрыдалась, пытаюсь поскорее сменить направление мыслей.
Где-то в центре повозки громко заплакала девочка и кто-то из женщин сердито шикнул на малявку и, судя по звуку, зажал ей рот, спасая жизнь.
Громко причитать и плакать никто из нас не осмеливается по той простой причине, что оборотни, ещё в начале пути, показали всем наглядный пример, что будет с теми, кто шумит.
Одна женщина голосила особо отчаянно и громко. Она безостановочно, то жалобно причитала, то пронзительно выла. Остальные тоже не молчали. И я рыдала, не сдерживаясь. Однако, эта несчастная заметно выделялась среди всех нас. Внезапно, один из мужчин откинул полог, раскрывая повозку, выдернул голосистую ревунью из нашей кучи малы, одним незаметным движением свернул ей шею и бросил оземь. И всё это - не прекращая общего движения! Пока над нами снова натягивали полотно, мы смотрели на отдаляющееся безжизненное тело, что осталось лежать посреди дороги изломанной куклой. С того момента больше никто не рыдал в голос. Мы даже разговаривали шёпотом. Но беззвучно плакать нам никто не мешал.
Как же ноют все внутренности от тряски! И мягкое место болит, как побитое, тошнит. Когда же будет привал? И, если будет, позволят ли слезть с телеги, немного размяться? А вдруг нас везут, как мясо? И во время остановки кто-то станет свежим обедом для этих монстров! Где-то на задворках мозга мелькает подлая и трусливая мысль, что, если так, то первыми, скорее всего, будут жрать пухленьких, а я – костлявая.
