Пролог: учимся правильно отделять белок от желтка
Кричат, перебивая друг друга, чайки. Прохладный ветер оставляет соль на моих губах. Я стряхиваю пепел в блюдечко из-под капучино, наблюдая, как дым вихрастыми кольцами тянется к твоей шевелюре над самодовольной физиономией.
Мы сидим на открытой веранде моего любимого провансальского ресторанчика «У Фонфона». Здесь открывается великолепный вид на Старый порт, и подают лучший буйабес в городе. В воздухе витают тонкие ароматы базилика и розмарина, а если сесть поближе к кухне, можно унюхать кролика, тушеного в вине. Но сейчас мы расположились на веранде – не хотелось оскорблять это святое святых твоим присутствием.
Тряхнув рыжей челкой, я все-таки осмеливаюсь заглянуть в твои глаза, влажные и черные, как средиземноморские маслины. Почему я тонула в них безвозвратно когда-то?
– Мими, ты потрясающе выглядишь.
Прекрати коверкать мое имя! Но вслух я так ничего и не сказала. Твоим любимым занятием последние три года было доведение меня до бешенства. Хватит. Бумаги с твоей заковыристой подписью у меня на руках. Я почти свободна. Почти, потому что до твоего самолета еще целых пять часов. И лишь в восемь вечера мои мучения прекратятся – пока ты не уберешься из Марселя, я не успокоюсь. Впрочем, можно подсластить пилюлю.
– А ты постарел, Винс.
От вида твоего вытягивающегося от обиды лица я едва не испытала оргазм. Маленькая месть, но такая сладкая…
Итальянские мужики, все как один, озабочены своим внешним видом. Нарциссы, одним словом. А уж ты, Винсенто, самый ярый их представитель. Чем я думала три года назад, когда выходила за тебя замуж? Явно не головой. Мишель, моя сестра, выразилась тогда гораздо витиеватей.
– Мне нравится твой город, – оправившись от шока, продолжаешь ты. – И еда вкусная.
Больше ничего и не способен оценить, тупица. И про еду заикнулся только, чтобы умаслить меня.
– Может, заедешь в мой отель? – ясней ты выразиться не мог. Секс напоследок? Нет уж, увольте.
– Ты на альфа-самца никогда не тянул, Винс, – ах, какие милые гримасы! От небрежного тона и моих слов тебя перекосило, словно при инсульте. – Обойдусь без прощальных любовных утех. Всего тебе хорошего.
Подхватив бумаги, я поднялась и, плавно лавируя между столиками, двинулась к выходу. Оглянуться бы и посмотреть на тебя, когда ты осознаешь, кто платит по счету. А я ведь шиканула – вино не из дешевых. Но потихоньку возвращающаяся к жизни гордость не позволила голове повернуться даже на сорок пять градусов. Только вперед. Там маячит будущее, в котором нет тебя.
Солнце начало спуск к горизонту, и ветер стал злее, влажными пальцами пробираясь под легкую кожанку и путаясь в сиреневом газовом шарфике, исполняющим лишь декоративную функцию. Моя рыжая грива поднялась в воздух, создавая из меня Медузу Горгону. Но я принципиально не стала сворачивать с набережной, предоставляя ледяным потокам воздуха играть со мной. Ветер – это свобода. Ветер – это я.
