1. 1 (90 дней)
— Я не подпишу, — мужская рука решительно отодвинула к центру стола стопку бумаг, скрепленную ярко-желтым металлическим зажимом, а затем сложилась в кулак, чтобы беззвучно ударить по отполированной деревянной поверхности.
— Тим… — женский голос был предельно уставшим. — Прошу.
Тимофей скривился, словно услышал не слова просьбы, а самое отвратительное оскорбление, и качнул головой. Он часто задышал, злясь, но через мгновение сумел взять себя в руки и успокоить клокочущий внутри вулкан. Поднял голову и посмотрел на жену. Почти что бывшую жену.
— Попроси о чем-то другом, Надь. Развода я не дам.
— Тебе придется.
Тихий любимый голос резал по нервам. Красные воспаленные глаза выворачивали душу. И пусть она и пыталась спрятать синяки и опухшее от слез лицо за слоем тонального крема, но Тимофей знал ее слишком хорошо, чтобы заметить не только это. Но и несколько седых волосинок в идеально уложенной волнами прическе. Внезапно стало еще хуже на душе. Возможно, это он? Он рвет ее нервы, в который раз отказываясь подписывать чертовы бумаги. Она ведь точно хочет развода. Никогда и ничего за время их совместной жизни Надя не хотела так отчаянно сильно.
— Я изучил процесс, Надь. И не приду на заседание. Без одного из супругов развести нас не выйдет, — Тимофей сцепил пальцы в замок, чтобы не сорваться. Чтобы не перевернуть этот бесконечно длинный стол вверх ногами. Разбить о пол графин с идеально отполированными стаканами и швырнуть в стену телефон адвоката, которого наняла жена.
— Выйдет. Я обращусь в суд с ходатайством, по которому разведут нас в тот же день, — ее голос был уверенным, но почему тогда Тимофей слышал его тонкие колебания.
— Я настолько тебе противен? — в отличии от мужского, который сорвался до полушепота.
— Не говори глупостей, Тим.
— Ну, ты же это написала в причине развода. Хотя постой, — он потянулся к бумагам и перевернул первый лист. — «Отсутствие взаимопонимания, разные взгляды на совместную жизнь, утрата чувств взаимного уважения и любви». Черт, звучит еще более убого.
— Не начинай. Мы уже говорили об этом, — Надя потерла лоб, словно у нее разболелась голова, и устало откинулась на спинку стула.
— Вот именно, Надь. И я уже говорил тебе, что вот это, — кивнул на бумаги, — полная ерунда. Хочешь развода, придумай что-то другое.
— Тимофей Николаевич, для суда указание причины просто формальность. Ваша жена решительно настроена расторгнуть отношения, и ваш отказ лишь задержит процесс, но не повернет его в другую сторону.
Пусть Надя и прятала взгляд Тим смотрел на нее пристально. Искал в таких родных глазах хоть что-то. Подсказку или намек на то, что все происходящее просто фарс, безгранично жестокая шутка. Что-то, что даст ему надежду и заставит вскочить с неудобного стула, сгрести в охапку Надю и спрятавшись за стенами их квартиры, любить друг друга ночь напролет.
Но жена буравила взглядом стол и судорожно сглатывала. Как хотелось бы Тимофею слезы, но, скорее всего, внезапно возникшее отвращение.
— Со всем моим уважением, — он мельком посмотрел на адвоката, а затем снова на жену, — но я не понимаю, для чего ты его наняла? Детей у нас нет. Как оказалось, делить имущество ты тоже не хочешь. Для чего тогда адвокат?
— Надежда Ивановна хочет быть уверена, что судебный процесс пройдет максимально быстро. Вы упрямитесь, а я помогу ей не тратить свое время и нервы.
