Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

Джентльмен сошел с поезда на остановке «Майл Энд» ближе к вечеру и, напряженно улыбаясь, быстро пошел по улице. У него было худое, но привлекательное лицо, которое не вполне сочеталось с мускулистой фигурой и энергичной походкой. Щегольски надвинутый на лоб котелок придавал ему лоска.

Держа в затянутой в перчатку руке черный кожаный саквояж, он пересек улицу, стараясь не поскользнуться на мокром булыжнике. Холодный плотный туман поднимался от Темзы, издалека доносились тревожные пароходные гудки. Он дышал полной грудью и не дрожал, потому что поверх модного темного костюма был надет отличный шерстяной плащ, не дающий замерзнуть. Если не считать легкой головной боли, он чувствовал себя превосходно. Да, хорошо вернуться в Ист-Энд, пусть и ненадолго – а погода отвечает его потребности оставаться незамеченным.

Мужчина подал сигнал проезжающей двуколке. Экипаж остановился, скользя колесами по мокрой мостовой. Он ловко запрыгнул на пассажирское сиденье, темными сверкающими глазами зорко высматривая когда-то дерзких, а ныне забитых. Он не ожидал проблем: этот район остался прежним. Причалы источали запах керосина и дохлой рыбы. Пленка влажного жира покрывала абсолютно все, рассеивая свет даже самых ярких газовых уличных фонарей.

Джентльмен приказал извозчику доставить его к северному окончанию Торговой улицы, где начинались неряшливые рюмочные и ночлежки. Расплатившись, он направился в темноту: веселая походка, влажные от предвкушения губы. Ближе к унылому перекрестку Фолгейт и Торговой он увидел, как из паба выходит поникшая шлюха. Ежась в своем грязном изношенном пальто, она безрадостно двинулась в его сторону. Он наблюдал за проституткой из удобной ниши дома. Лицо у нее было осунувшееся и болезненно-бледное, глаза тусклые, зубы гнилые. Живот от недоедания вздулся. Сердце джентльмена забилось быстрее, и он чуть заметно кивнул.

Он уже собирался ее подозвать, когда она вдруг оглянулась, сгорбилась и поспешила прочь. Что-то было не так. Он вышел из ниши. Причиной ее испуга оказался полисмен, направлявшийся через улицу следом за ней. Джентльмен снова улыбнулся. Он проследит за обоими!

Он наблюдал, как женщина пробежала мимо покрытых сажей домов, прошмыгнула мимо крытого рынка Спитафильд и свернула на Уайтс-Роу. Он преследовал ее, изумляясь, что у нее хватает сил двигаться настолько быстро. Достигнув узкой улочки, где воняло бродягами, он успел заметить, что она скользнула в проулок. Полисмен продолжил двигаться по прямой, и джентльмен позволил себе суховатый смешок. Полисмен вышел из игры.

Узкий грязный проулок проходил позади фабричных зданий, словно крепостной ров, – и джентльмен обнаружил, что ему приходится прилагать усилия, чтобы не отстать от той, кого он преследует, но это его не огорчало, ибо только усиливало жажду вкусить сладостной мерзости этой уличной шлюшки. Добравшись до Хаундсдитч-Роуд, она свернула в лабиринт переулков, которые, казалось, никуда не вели. Однако джентльмену этот район был знаком, так что ему достаточно было время от времени видеть ее худую фигуру, чтобы не сбиться со следа. Он двигался слишком быстро и бесшумно, чтобы в этом промозглом холоде им заинтересовались попрошайки или воры. Даже самых дерзких испугали бы его сильные руки и плечи.