Мороз да Марья. Сказка для замёрзших

Мороз да Марья. Сказка для замёрзших

Глава 1.

Жил-был Мороз.

Жил он там, где Лесограй тянулся от края до края, где Явь с Навью рядом шли. Мороз сторожил ту границу не первый век, а сколько их прошло, уже и сам не памятовал. Годы для него измерялись снежными зимами да метелями, вьюгами да буранами колючими. И всякому было дело до него, а ему ни до кого дела не было, доколе Равновесие не страдало.

В тот день, в канун первого мороза, он вышел к своей заветной поляне. Сумерки густели между стволами, небо над Лесограем было низким да холодным, светилось белым, серебряным и синим сразу, точно кто-то разлил там краски. Посреди поляны возвышался Алатырь-камень, древний, шероховатый, поросший мхом, испещрённый знаками заговорёнными. Мороз знал на этом валуне каждый скол и рез, которые оставили руки тех, кто жил до всякой памяти.

Он всегда кланялся камню перед тем, как подойти. Высокий, прямой, в белоснежном кафтане до пят. Кафтан тот сшили давным-давно из тёплой шерсти северных зверей, края оторочили серебряной нитью, и нить та светилась лёгким морозным сиянием, повторяла узоры инея на зимних окнах. Волосы у Мороза ниспадали на плечи белым потоком. Были они цвета первого снега, такими белыми, что ослепляли. Кожа его покрылась тонким льдом, а глаза сверкали синим светом. В них, если всмотреться, всегда отражалась луна, даже когда над миром висело обычное дневное небо.

Мороз шагнул туда, где сходились три лесные дороги. Воздух здесь звенел: каждый вдох отзывался во всём Лесограе, каждая снежинка ложилась в невидимую чашу Равновесия. Здесь никто не смел бывать. Поляна принадлежала одному хозяину.

Ладонь Мороза легла на шершавый бок Алатыря. Камень сразу откликнулся, и под грубой коркой пробежало сияние. Мороз прикрыл глаза. Лес вокруг замолк, синицы спрятались в кронах, и даже ветер замер.

Сила медленно полилась из камня. Мороз почувствовал, как холод окутывает всё его существо, как по жилам расходится новый, свежий запас зимы. Кожа стала ещё плотнее, неживая оболочка вокруг истинной сути крепла. Лёд сковал и укрепил его сердце, руки, взгляд. Из этого льда потом родятся первые узоры на стёклах, тонкий иней у берегов, посеребрённые крыши изб, белые поля.

Работы у Мороза в это время было много. Через несколько дней он отправит снежную бурю на Радеград. Всю ночь снег будет вихриться, заволакивать и покрывать всё вокруг. А утром дети выбегут на улицу, начнут лепить снеговиков, взрослые же нацепят на себя тулупы да платки пуховые. Радеградцы ненавидели Лесограй и его жителей – считали их нечистью поганой, боялись лесов. Им и в голову не приходило, что нечисть эта дарит им осенние урожаи, летний зной, весеннюю капель и зимние катания на санях. Но ничуть не беспокоило это Мороза. Без людей ему жилось хорошо и спокойно, отрадно. Он не ждал благодарности и брани не боялся, ведь люди приходят и уходят, а зима живёт своими законами.

Мороз беспокоился лишь о Равновесии. Пока он питался силой Алатыря, пока вовремя приходили холода, пока граница меж Явью и Навью оставалась крепкой, мир существовал. Стоило ему промахнуться по времени, ослабеть, опоздать, и нитки начинали путаться: весна запаздывала, лето поливало дождями непрерывными, осень пылала жаром. Поэтому Мороз сторожил свой срок точнее любого часового.