Пепел Эриды

На токсичной планете Эрида‑4 команда исследователей сталкивается с феноменом, бросающим вызов пониманию человеческой природы. Некогда обитаемая планета теперь населена культом «детей Ветра» – людьми, чей организм и сознание необратимо трансформируются под действием местных токсинов. Они обретают способность выживать в смертоносной атмосфере, но ценой утраты индивидуальности.

Космический челнок «Горизонт» вошёл в атмосферу Эриды‑4. На обзорных экранах – серо‑оранжевая пелена.

Космический челнок «Горизонт» вошёл в атмосферу Эриды‑4. В кабине – приглушённый свет аварийных ламп, треск статических помех и тяжёлое дыхание экипажа.

– Посадка в квадрате D‑12, – скомандовал Торн, не отрывая взгляда от приборов. – Шлюзы на полную изоляцию. Маски – не снимать. Фильтры – строго по графику: 48 часов максимум. После – немедленный отход.

Кай, сидевший у панели диагностики, хмыкнул:

– Капитан, если фильтры сдохнут, мы превратимся в кислотные скелеты за 20 минут. Кстати, помните доклад о Кассиопее‑7? Там тоже фиксировали мутации из‑за токсичной атмосферы. Но начальство сочло данные «недостаточно достоверными».

– И теперь мы здесь, чтобы подтвердить или опровергнуть, – сухо ответил Торн. – Элара, статус скафандров?

Элара, проверявшая герметичность стыков, подняла взгляд:

– Всё в норме. Но… – она помедлила, – датчики фиксируют повышенный уровень серы в атмосфере. Даже сквозь броню.

Мия, молчавшая до этого, прижалась к иллюминатору. За стеклом – серо‑оранжевая пелена, сквозь которую проступали очертания руин.

– Это не просто заброшенная планета, – прошептала она. – Это… лаборатория.

Внутренний монолог Мии

«Отец говорил: „Любая аномалия – ключ к новому“. Но что, если этот ключ открывает дверь в ад?»

Челнок дрогнул, коснувшись поверхности. Торн выключил двигатели:

– Выходим по двое. Оружие – наготове. И помните: здесь нет друзей.

– Посадка в квадрате D‑12, – скомандовал Торн. – Шлюзы на полную изоляцию. Маски – не снимать. Фильтры – строго по графику: 48 часов максимум. После – немедленный отход.

Кай ворчал, проверяя системы:

– Капитан, если фильтры сдохнут, мы превратимся в кислотные скелеты за 20 минут. Кстати, помните доклад о Кассиопее‑7? Там тоже фиксировали мутации из‑за токсичной атмосферы. Но начальство сочло данные «недостаточно достоверными».

– И теперь мы здесь, чтобы подтвердить или опровергнуть, – сухо ответил Торн.

Группа двигалась по руинам. Под ногами хрустели осколки кристаллических образований – то ли минерал, то ли остатки технологий.

Элара отмечала на планшете:

– Даже в скафандре жжение в горле. Фильтры изнашиваются быстрее расчётного.

Зои вдруг остановилась:

– Вы слышите?

– Ветер, – отмахнулся Кай.

– Нет… шёпот. Будто кто‑то зовёт.

Элара насторожилась:

– Головные боли есть? Головокружение?

– Бывает, – неохотно призналась Зои. – Но это… приятно. Как будто меня ждут.

Мия подошла ближе:

– Это не галлюцинации. Датчики фиксируют низкочастотные колебания. Что‑то здесь… общается.

Торн поднял руку:

– Стоп. Впереди – вход в подземное сооружение. Кай, проверь периметр.

Кай включил сканер. На экране – сеть туннелей, уходящих вглубь.

– Похоже на систему вентиляции. Или… кровеносные сосуды.

– Оптимистично, – фыркнула Элара.

В этот момент Зои шагнула вперёд: