После развода. Уроки любви для взрослой девочки

Люба

— Не женщина, а гружёный верблюд, — ворчу себе под нос, ступая на платформу.

Подруга дочери, с которой я полгода назад застала своего муженька, накануне прислала мне фото с их свадьбы. Она состоялась вчера в особняке, где наша семья прожила двадцать лет. Я теперь к богатствам мужа не имею никакого отношения и не жалею об этом. Дело не в деньгах.

Рыдая вчера на плече подруги, я решила, что следующим днём отправлюсь на родительскую дачу, милостиво нетронутую моим благоверным во время развода.

Эдик, мой бывший муж, позвонил почти сразу, как ко мне прилетели фотографии. Я ответила на автомате.

— Белый тебе не к лицу.

— Здравствуй, Люба. А откуда ты знаешь, что я в белом? Подсматриваешь из-за угла?

Меня аж передёрнуло.

— Твоя мокрощёлка поделилась радостью.

— Мальвина проказница, — муж засмеялся раскатистым басом.

Мне раньше нравился его низкий голос, а сейчас бесит до дрожи. К тому же, Эдик явно уже принял на грудь.

— Я не поняла. Вы оба ждёте поздравлений?

— Мне было бы приятно. Но я просто позвонил. Вспомнил нашу свадьбу.

— С чего вдруг?

— Да я в том же загсе расписывался сегодня.

Желания продолжать разговор не было, но я настолько обалдела от наглости сладкой парочки, что плюхнулась на табурет, прикрытый газетой, словно кто-то мне саданул дубиной под колени. Взглядом уткнулась в стену, наполовину поклеенную обоями. Очередной лист, раскатанный на полу, ожидал щедрой порции клея.

Мы с Эдиком развелись два месяца назад. На полученные при разводе деньги я купила трёшку в спальном районе и затеяла ремонт. Делала всё сама, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Всё? — Я включила громкую связь и снова взялась за работу. Дрожащей рукой обмакнула валик в клей и прошлась им по обоям.

— Что всё?

— Ты что-то ещё хотел сказать? — пропыхтела я. Говорить в наклонном положении оказалось совсем неудобно.

— А ты там будто сильно занята. Буровы говорят, что ты так и киснешь одна.

— Так и говорят?

— Так и говорят.

— А тебе-то что за боль?

— Знаешь, Люба! У Мальвины и правда мокрая щёлка. Для меня. Всегда. Тебе бы взять у кого-нибудь несколько уроков. А то так и уйдёшь в закат с кошкой в обнимку. Вон, одышка у тебя уже, да и сорокет не за горами.

Фу! Перед глазами нарисовался однажды увиденный ощипанный передок его любовницы. Мальвина так и осталась тогда лежать на столе с распахнутыми ногами, когда Эдик отскочил от неё, как ошпаренный. Похоже, картина маслом врезалась в память навсегда.

Переживания мужа за мою «унылую» судьбину развеселили меня. Я выпрямилась и потёрла поясницу.

— Да, старость не радость. Тебе бы тоже поберечься. Полтос скоро.

— Мне всего сорок четыре.

— А мне всего тридцать девять. Ты про какие уроки лаешь-то?

— Я не лаю, а говорю! — вспылил Эдик. — Я про секс, если что. Раскрепощённей надо быть. Пробовать что пожёстче. Кино хотя бы посмотри немецкое.

— А, ты про это? Да, других мужиков у меня не было, а из тебя учитель никакой, — нанесла я ответный удар. — Ты так потел и краснел, я боялась, что тебя удар хватит.

— Ну ты и сучка!

— Сучка у тебя сегодня в паспорте отметилась. На сколько ты её старше? На двадцать пять?

— И чего?

— Ничего! Смотри как бы она на кого другого не протекла, пока ты тут со мной лясы точишь. Извини! Мне пора.

Запоров лист обоев, я свернула работу. После очередной порции грязи, пролитой на мою душу, мне требовался глоток свежего воздуха и хорошего вина. Редко, но я позволяла себе расслабиться.