Близнецы Славка и Галка росли в настоящих Джунглях – обыкновенном поселке с необыкновенным названием. Откуда взялись в русской глубинке Джунгли давно уже позабыли. Ходили слухи, поселок так назвали из-за обильных зарослей рогоза или хмеля. Второй, сродни лианам, настойчиво плелся везде, где не попадя: по деревьям, столбам и заборам. По другой версии Джунгли появились как производное от речушки Мазанки, чье наименование показалось кому-то похожим на Амазонку. Как бы то ни было, в русских Джунглях было ничуть не хуже, чем в любых других.
Дом близнецов располагался на краю большого участка, который летом представлял собой ковер из разнотравья, дебрей колючей облепихи, островка смородины, старой кривоствольной яблони и ручейка, рожденного родниками, которых тут было видимо-невидимо. Напрямую через весь участок журчала незатейливая водная змейка от соседа к соседу и так до самой Мазанки, где пряталась в гуще речной растительности. На свете не существовало идеальней места для взросления: игривая жизнь на природе, сочно-зеленая, до безобразия свежая, в добром соседстве с насекомыми и ивняком за забором.
Целый день здесь слышалось веселое петушиное пение под куриное хоровое кудахтанье. Не давал о себе забыть и еще один житель «фазенды», как любовно звали участок родители, – пес Кузя, хриплый грязно-белый тип неизвестной породы с жесткой короткой шерстью. И если днем шумели те, кого можно увидеть, то ночами фазенда становилась владением тех, кого не разглядеть: стрекочущих сверчков, пищащих летучих мышей, сопящих ежиков и сбегавших из курятника кроликов, рывших нескончаемые подземные ходы.
Славка к своим десяти годам заслужил репутацию сорванца (или «нормального человека», как он сам себя называл), считавшим, что день без экспериментов прожит зря. Родители без конца ругали его за безрассудство и очередные «идеи, от которых спасу нет», но помогало это никак. Чего он только не учинял. То с крыши упадет в попытке поймать воробья, то конфеты все съест, а фантики с камнями бережно оставит семье, то бомбочки из пакетов наделает и кидается в прохожих из-за угла, то кошку покрасит («красная заметнее»), а то и яблоки («красные вкуснее»). Как-то раз дома закрылся на ключ, пока все работу работали, да и уснул, никаким пулеметом не разбудишь. Пришлось на помощь Галку звать – худощавую сестренку, влезшую на раз-два в форточку и открывшую дверь уставшим родителям.
Галка вообще была девчонка, что надо: прилежная, проницательная, с большим сердцем и хорошими отметками. Со Славкой они жили преимущественно в мире и согласии, исключая моменты войны и несогласия. И даже в эти дни задиры обходили Галку стороной. Невидимый купол брата, хоть и не драчуна, но способного вмиг сойти с ума при виде обиженной Галки, окружал девочку с самого детсада.
Соседями по фазенде были братья Мишка с Гариком. Старший из них, Мишка, добродушный пухляш того же возраста, что и Славка, с длиннющей челкой на бок имел смешную привычку дергать головой, откидывая волосы назад. Младший Гарик – вертлявый первоклассник, который, казалось, ходить пешком не умел вовсе. Он либо бегал, либо спал. И то, по рассказам Мишки, Гарик умудрялся бегать по дому во сне.
Осенью в Джунглях царила слякота, а зимой сумасбродные родники и ручейки создавали живописный ледяной ланшафт. Взрослые ругались, так как подняться к магазину по обледенелой дороге было испытанием со звездочкой, зато Славке – веселье, какое летом недоступно. Каждый день зимней порой после школы он бодро садился на портфель, хорошенько отталкивался и мчал до самого дома по ледяным тропинкам, изредка останавливаясь в злополучных местах, посыпанных врагами солью или песком.
