Рассказы у камина
Главный герой, кузнец Сэм Лоусон, рассказывает юным слушателям различные истории, полные загадок, мистики, нравственных уроков и даже юмора. В Олдтауне, где живёт Сэм, каждое его слово облечено в живописные детали жизни общины, и каждый рассказ является небольшим окном в мир эмоций, социальных переживаний и человеческой доброты.
Эти истории показывают, как важно не только слушать, но и передавать дальше то, что мы знаем, создавая тем самым связь поколений. Бичер-Стоу, запечетлившая дух своего времени, демонстрирует глубокое понимание человеческой натуры и социума, а через своего персонажа Сэма Лоусона передаёт естественную теплоту и мудрость, что делает этот сборник рассказов таким же важным, как и её более известные работы.
Читать бесплатно онлайн Рассказы у камина - Гарриет Бичер-Стоу
Сэм Лоусон
Призрак на мельнице
– Ну же, Сэм, расскажи нам что-нибудь, – сказала я, когда мы с Гарри подползли к нему и сели к нему на колени в отблесках яркого вечернего огня. Тётя Лоис возилась, готовя чай, а бабушка на другом конце камина тихо штопала пятку на чулке.
В те времена у нас не было журналов и ежедневных газет, в каждой из которых публиковался бы какой-нибудь рассказ. Раз в неделю из Бостона приходила «Колумбия Сентинел» с небольшим количеством новостей и редакционных статей; но всего этого разнообразия – изобразительного, повествовательного и поэтического – которое так увлекает нынешнее поколение, тогда ещё не существовало. В Олдтауне не было ни театра, ни оперы; не было там ни вечеринок, ни балов, за исключением, пожалуй, ежегодных выборов или Дня благодарения; а когда наступала зима и солнце садилось в половине пятого, оставляя после себя долгие тёмные вечера, необходимость в развлечениях становилась насущной. Поэтому в те дни рассказывание историй у камина стало настоящим искусством. В то время общество было полно традиций и преданий, которые окутывали его неясным сиянием и таинственностью, как огонь в очаге. Их рассказывали сочувствующим слушателям при свете разгорающихся дров и гаснущих углей, а сверчки в очаге заполняли каждую паузу. Затем старики рассказывали молодым свои истории – рассказы о молодости, о войне и приключениях, о днях, проведённых в лесу, о пленении и побегах от индейцев, о медведях, диких кошках и пантерах, о гремучих змеях, ведьмах и колдунах, о странных и чудесных снах, видениях и предзнаменованиях.
В те времена, когда Массачусетс только зарождался, вера и доверие витали в воздухе. Две трети Новой Англии тогда покрывали непроходимые леса, в дебрях которых таинственный зимний ветер стонал, визжал и выл, издавая странные звуки и необъяснимый шум. Вдоль скованного льдом берега бушевала и грохотала Атлантика, вздымая свои стонущие воды, словно для того, чтобы заглушить любой голос, который мог бы рассказать о размеренной жизни старого цивилизованного мира, и навсегда запереть нас в этой глуши. В те дни хороший рассказчик всегда мог рассчитывать на тёплое местечко у очага и восторженное внимание детей; и во всём Олдтауне не было рассказчика лучше Сэма Лоусона.
– Ну же, ну же, расскажи нам что-нибудь, – настаивал Гарри, широко раскрыв голубые глаза, в которых, как в зеркале, отражалась непоколебимая вера. – Пусть это будет что-нибудь странное и необычное.
– Ну, я знаю много странного, – сказал Сэм, таинственно глядя в огонь. – Да, я знаю такое, что, если я расскажу, люди могут сказать, что это не так, но ведь это так и есть.
– О, да, да, расскажи нам!
– Ну, я же могу напугать тебя до смерти, – неуверенно сказал Сэм.
– О, пуф! Нет, не сможешь, – одновременно выпалили мы.
Ну же, ну же, расскажи нам что-нибудь!
Но Сэм был человеком немногословным и очень любил, когда его обхаживали и упрашивали. Он взял большие кухонные щипцы и ударил ими по полену из гикори, так что оно раскололось посередине и рассыпало по всему очагу множество ярких углей.
– Помилуй нас, Сэм Лоусон! – возмущённо воскликнула тётя Лоис, оборачиваясь от раковины.
– Не волнуйтесь ни капельки, мисс Лоис, – невозмутимо сказал Сэм. – Я увидел, что эта палка перегорела почти пополам, и я подумал, что нужно её починить. Сейчас я подгребу угли, – добавил он, энергично орудуя для этой цели индюшачьим крылом. Он стоял на коленях у очага, и его худощавая фигура ярко освещалась пламенем. От усердия он даже раскраснелся.